Вот пришла зима, и наступают дни переезда. Торкель вызвал своего брата Гисли на разговор и сказал:
- Дело обстоит так, брат, что пришло мне на ум переменить жилье. Короче говоря, я хочу, чтобы мы разделились: хочу вести хозяйство с моим зятем Торгримом.
Гисли отвечал:
- Братьям сподручнее вместе смотреть за своим добром. И, право, я был бы рад, если бы все оставалось по-старому и мы не делились.
- Так не может долее продолжаться, - говорит Торкель, - чтобы мы сообща вели хозяйство. Потому что от этого происходит большой убыток: ведь тебе одному достаются весь труд и все заботы по хозяйству. Я же не прилагаю рук ни к чему, что сулило бы выгоду.
- Не ставь себе этого в вину, - говорит Гисли, - раз уж я тебя не упрекаю. Всяко бывало между ними: случалось, и сходились и расходились.
Торкель сказал;
- Бесполезно говорить об этом. Надо делить имущество. И раз уж я настаиваю на дележе, ты бери себе и дом, и отцову землю, я же возьму движимое имущество.
- Если не остается ничего другого, как делиться, делай что хочешь. Мне же все равно, что делать: делить или выбирать.
Кончили тем, что Гисли делил. Торкель выбрал движимое имущество, а Гисли получает землю. Они поделили и двоих детей, бывших у них на попсченье: мальчика звали Гейрмунд, а девочку - Гудрид, они были детьми их родича Ингьяльда. Девочка осталась с Гисли, а Гейрмунд - с Торкелем. Вот уходит Торкель к своему зятю Торгриму и живет с ним. Хозяйство же переходит к Гисли, и он не может пожаловаться, чтобы оно стало хуже против прежнего.
Вот проходит лето, и настают предзимние дни. В те времена у многих людей было в обычае справлять приход зимы пирами и жертвоприношениями. Гисли не приносил больше жертв с тех пор, как побывал в Вэбьёрге в Дании, все же он, как и прежде, устраивал пиры, и притом со всею пышностью. И вот, когда подходят те дни, о которых шла речь, он делает приготовления к большому пиру. Он зовет на пир обоих Торкелей, сына Эйрика и Богача, своих зятьев, сыновей Бьяртмара и многих других друзей и товарищей. И в тот день, когда гости съезжаются, Ауд заводит такой разговор:
- Правду сказать, недостает здесь, по-моему, одного человека, которого я желала бы видеть.
- Кто же это? - спросил Гисли.
- Это мой брат Вестейн. С ним изо всех людей хотела бы я разделить здесь веселье.
Гисли сказал:
- Я смотрю на это иначе. Я бы дорого дал, чтобы он здесь не появлялся.
