Когда Харальд Прекрасноволосый начал стариться, он посадил своих сыновей править вместе с ним Норвегией, а Эйрика назначил верховным правителем над ними всеми. Но после того как Харальд пробыл конунгом семь десятков лет, он передал своему сыну Эйрику полную власть в стране. В это время Гуннхильд родила сына, и Харальд окропил его водой и дал ему свое имя, а также сказал, что мальчик должен стать конунгом после своего отца, если он доживет до тех пор.
Конунг Харальд ушел тогда на покой и чаще всего жил в Рогаланде или Хердаланде. Тремя годами позже он умер в Рогалаидс. и над ним был насыпан курган у пролива Хаугасунд. После его смерти был великий раздор между сыновьями, потому что жители Вика выбрали конунгом Олава, а тренды - Сигурда. Но конунг Эйрик убил обоих своих братьев в Тунсберге через год после смерти конунга Харальда. Это случилось в то лето, когда конунг Эйрик поплыл со своим войском из Хердаланда на восток, в Вик, биться со своими братьями. А перед этим была тяжба на Гулатинге между Эгилем и Берг-Энундом, о которой уже рассказывалось.
В то время как конунг отправился в поход, Берг-Энунд оставался у себя дома: он считал, что неосторожно уезжать из дому, пока Эгиль еще остается в Норвегии. Вместе с Энундом был его брат Хедд.
Жил тогда человек по имени Фроди, родич конунга Эйрика и его воспитанник. Он был хорош собой и молод. Конунг Эйрик оставил его для охраны Бсрг-Энунда. Фроди сидел в Альрексстадире, в поместье конунга, и с ним был отряд воинов.
Одного из сыновей конунга Эйрика и Гуннхильд звали Рёгнвальд. Ему тогда было лет десять или одиннадцать. Это был красивый мальчик, и от него многого ожидали в будущем. В это время Рёгнвальд жил в Альрексстадире с Фроди.
Прежде чем отправиться в поход, конунг Эйрик объявил Эгиля вне закона, и всякий человек в Норвегии имел право убить его. Аринбьерн был вместе с конунгом в походе. А еще до того, как он уехал из дому, Эгиль вышел на своем корабле в море и направился к тоне в шхерах около острова Альди. Эти шхеры называются Витар. Они лежат в стороне от обычного пути кораблей. Там были рыбаки, и от них легко было узнать новости. Эгилю стало известно, что конунг объявил его вне закона. Тогда он сказал такую вису:
Конунг, закон поправший, Мне судил изгнанье, В том повинна Гуннхильд, - Эйрик братоубийца Внял жены советам. Отомщу как должно Женщине жестокой За ее коварство.
Стояла почти безветренная погода. По ночам дул береговой ветер, а днем - слабый ветер с моря. Как-то раз вечером Эгиль и его спутники вышли в море, и тогда рыбаки, которые были поставлены там, чтобы следить за Эгилем, поплыли к берегу. Увидев, что Эгиль вышел в море и уплыл прочь, они сообщили об этом Берг-Энунду. А когда Энунд услыхал об этом, он отослал от себя всех людей, которых раньше держал при себе из предосторожности. Он поехал в Альрексстадир и пригласил к себе Фроди, потому что дома у Берг-Энунда было много браги. Фроди поехал с ним, взяв с собой еще несколько человек. Там они славно попировали и повеселились. Они думали, что им нечего опасаться.
У Регнвальда, сына конунга, была быстроходная лодка на шесть пар гребцов. Выше воды она была вся крашеная. Рсгнвальда постоянно сопровождало человек десять или двенадцать. И когда Фроди уехал к Берг-Энунду, Рёгнвальд взял свою лодку, и они поплыли к острову Хердле. Их всего было двенадцать человек. На этом острове было большое поместье конунга, а управителем там был человек по имени Торир Борода. В этом поместье Регнвальд воспитывался в детстве. Торир встретил сына конунга с радостью. Не стало дело и за брагой.
Ночью Эгиль вышел в морс, как уже было описано, но утром ветер спал, и наступило затишье. Они плыли по воле волн, и несколько ночей их носило по морю. А потом подул ветер с моря, и Эгиль сказал своим спутникам:
- Теперь мы направимся к берегу, потому что неизвестно, где нам придется пристать, если поднимется сильный ветер с моря. Ведь почти везде нас ждет далеко не дружелюбный прием.
Спутники Эгиля сказали, чтобы он сам решил, куда плыть. Они подняли паруса и пошли к шхерам у острова Хердлы. Здесь они нашли удобную бухту, поставили на корабле шатры и провели там ночь. У них на корабле была лодка. Эгиль сел в нее, взяв с собой трех человек, и ночью они поплыли к Хердле. Там он послал одного из своих спутников узнать, что слышно. Вернувшись, тот сказал:
- В усадьбе сын конунга Регнвальд со своими людьми. Они сидят там и пьют. Я встретил одного из домочадцев, он был пьян и сказал, что здесь пьют не меньше, чем у Берг-Энунда, хотя у того пирует Фроди, и с ним еще четыре человека. Он сказал, что сейчас у Берг-Энунда, кроме домочадцев, только Фроди и его люди.
Тогда Эгиль вернулся обратно на корабль и велел людям встать и взять оружие. Они так и сделали. Корабль они поставили на якорь. Двенадцать человек Эгиль оставил охранять корабль, а сам поехал на лодке, которая у них была, и с ним семнадцать человек. Они гребли вдоль пролива и к вечеру добрались до острова Фенхринг. Здесь они причалили к берегу в укромной бухте. Тогда Эгиль сказал:
- Я один сойду на остров и посмотрю, что мне удастся разузнать, а вы подождите меня здесь.
У Эгиля было с собой оружие, которое он обычно носил:
шлем и щит, у пояса - меч, в руке - копье. Он сошел на берег и направился вперед вдоль леса. Шлем он прикрыл плащом. Он подошел к месту, где сидели несколько слуг с большими собаками. Эгиль заговорил со слугами и спросил, откуда они и почему сидят здесь с такими большими собаками. Те ответили:
- Да ты, видно, совсем ничего не смыслишь. Разве ты не слыхал, что по острову бродит медведь? Он причиняет много вреда, убивает и людей, и скот, и за его голову назначена награда. Мы сторожим здесь каждую ночь наш скот, укрытый в загоне. А почему ты ходишь по ночам с оружием?
Эгиль говорит:
- Я боюсь медведя, и мне кажется, теперь немногие ходят без оружия. Этой ночью медведь долго гнался за мной. Да и сейчас он там - в кустах на опушке леса. А разве все люди в усадьбе спят?
Один из слуг сказал, что Берг-Энунд и Фроди, наверно, еще пьют.
- Они сидят все ночи напролет, - добавил он.
- Скажите им тогда, - говорит Эгиль, - где медведь, а я пойду домой.
Он ушел, а слуга побежал в усадьбу к тому дому, где сидели и пили Берг-Эгунд и Фроди. В это время все уже спали, кроме троих - Энунда, Фроди и Хёдда. Слуга сказал им, где медведь, и они взяли оружие, висевшее рядом, немедля выбежали из дому и - прямо к лесу.
Около опушки леса в некоторых местах был кустарник. Слуга сказал Энунду, где в зарослях кустарника сидит медведь. Они увидели, что ветви зашевелились, и им показалось, что они различают медведя. Тогда Берг-Энунд сказал, чтобы Хсдд и Фроди бежали туда, где кусты подходят к лесу, и следили, как бы медведь не ушел в лес. Сам Берг-Энунд бросился прямо к кустам. На нем были шлем и щит, у пояса - меч, в руке - копье.
В кустах был Эгиль, а не медведь, и когда он увидел Берг-Энунда, он вынул меч из ножен. На мече в средней части рукоятки было кольцо, и Эгиль надел его себе на руку, оставив меч висеть на кольце. Он схватил копье и побежал навстречу Берг-Энунду. А когда Берг-Энунд увидел Эгиля, он побежал к нему еще быстрее и заслонился щитом. Прежде, чем они встретились, каждый из них бросил свое копье в другого. Подставив свой щит под копье, Эгиль держал его наклонно, так что копье скользнуло по щиту и полетело на землю. А копье Эгиля попало Бсрг-Энупду в середину щита, глубоко вошло в него и застряло в нем.
Энунду стало тяжело держать щит.
Тогда Эгиль быстро схватился за рукоятку меча. Энунд также начал вытаскивать свой меч из ножен, но не успел вытащить его и наполовину, как Эгиль нанес ему удар мечом. Энунд упал, а Эгиль с силой рванул меч к себе и ударил Энунда еще раз. Он почти отсек ему голову. Потом Эгиль вытащил свое копье из Щита.
Хедд и Фроди видели, как был убит Берг-Энунд, и побежали туда. Эгиль обратился против них. Он бросил в Фроди копье, и оно пронзило щит и вонзилось в грудь Фроди так глубоко, что наконечник его показался из спины. Фроди упал навзничь мертвым. Тогда Эгиль взял меч и обратился против Хёдда. Они обменялись всего несколькими ударами, и Хёдд был убит. В это время подошли слуги, и Эгиль сказал им:
- Охраняйте Энунда, вашего хозяина, и его товарищей, чтобы звери и птицы не растерзали их трупов.
Эгиль пошел своим путем, и скоро одиннадцать из его товарищей вышли ему навстречу. Шестеро же в это время охраняли лодку. Они спросили, что он делал, и он ответил:
Долго нес ущерб я, Хоть и не смирялся, Защищая право На свои владенья. Берг-Энунда ранил - Умер он, - а вскоре Землю я окрасил Кровью Хёдда и Фроди.
Потом Эгиль сказал:
- Пойдем в усадьбу и, как подобает воинам, убьем всех, кто нам попадется, и захватим все, что сможем захватить.
Они отправились в усадьбу, ворвались в дом и убили там пятнадцать или шестнадцать человек. Некоторые же спаслись бегством. Они разграбили вес имущество и уничтожили то, что не смогли унести с собой. Скот они угнали на берег, зарубили его и взяли с собой в лодку, сколько вместилось. Потом они поехали своим путем и гребли, пока не вышли из пролива между островами.
Эгиль был теперь так разъярен, что с ним нельзя было разговаривать. Он сидел на руле. А когда они плыли по фьорду к острову Хердле, им навстречу плыл сын конунга Рёгнвальд на своей крашеной лодке, и с ним еще двенадцать человек. Они услыхали, что корабль Эгиля стоит в шхерах у острова Хердлы, и решили сообщить Энунду, что появился Эгиль.
Когда Эгиль увидел лодку Рёгнвальда, он тотчас же узнал ее. Он направил свою лодку им прямо навстречу. Оба судна сошлись и столкнулись борт о борт. Лодка Рёгнвальда наклонилась так, что вода хлынула через борт и залила ее. Эгиль вскочил и схватил копье. Он велел своим людям не упустить живым ни одного из тех, кто был на лодке Рёгнвальда. Это было легко сделать, потому что они не оборонялись. Рёгнвальд и все его спутники были убиты в воде, и никто из них не спасся. Всего погибло тринадцать человек. После этого Эгиль с товарищами поплыли к острову Хсрдлс. Тогда Эгиль сказал вису:
Мы сражались. Меч мой Красен от крови сына Эйрика и Гуннхильд. Гнев их мне не страшен. Я тринадцать воинов В битве предал смерти. Бранный труд был тяжек, Я его исполнил.
Когда они приехали на Хердлу, то сразу же бросились в полном вооружении в усадьбу. Увидев их, Торир и его домочадцы пустились бежать и спрятались. Бежали все, кто мог ходить, мужчины и женщины. Эгиль и его люди захватили добро, какое только попалось им в руки. Потом они отправились на корабль. Вскоре подул попутный ветер, и Эгиль и его спутники стали готовиться к отплытию.
Но когда они уже держали паруса наготове, Эгиль снова поднялся па остров. Он взял орешниковую жердь и взобрался с ней на скалистый мыс, обращенный к материку. Эгиль взял лошадиный череп и насадил его на жердь. Потом он произнес заклятье, говоря:
- Я воздвигаю здесь эту жердь и посылаю проклятие конунгу Эйрику и его жене Гуннхильд, - он повернул лошадиный череп в сторону материка. - Я посылаю проклятие духам, которые населяют эту страну, чтобы они все блуждали без дороги и не нашли себе покоя, пока они не изгонят конунга Эйрика и Гуннхильд из Норвегии.
Потом он всадил жердь в расщелину скалы и оставил ее там. Он повернул лошадиный череп в сторону материка, а на жерди вырезал рунами сказанное им заклятье.
После этого Эгиль вернулся к своим спутникам на корабль. Они подняли паруса и вышли в море. Попутный ветер крепчал, и корабль шел быстро. Тогда Эгиль сказал:
Ветер храпящий рубит Морс лезвием бури, Волны сечет крутые - Дорогу коня морского. Ветер в одеждах снежных Рвет, как пила, зубцами Крылья морского лебедя, Грудь ему раздирая.
Потом они вышли в открытое морс и поплыли в Исландию. Путешествие их кончилось благополучно. Они вошли в Боргар-фьорд, и Эгиль направил корабль к причалу. Когда они разгрузили корабль, Эгиль отправился в Борг, а его спутники стали искать, у кого им поселиться.
Скаллагрим был уже стар и от старости немощен. Эгиль стал тогда распоряжаться добром и заниматься хозяйством.
